Политические последствия Афинской «чумы» (430-426 гг. до н.э.)

На сегодняшний день Афинская «чума» (430-426 гг. до н. э.) является одной из самых известных эпидемий в истории, несмотря на то, что о ней существует не так много источников. Эпидемия началась в Аттике на второй год Пелопоннесской войны (431-404 до н. э.) во время осады Афин, которые в то время были лидером Деллосской симмахии, которая в дальнейшем трансформировалась в Афинскую архэ. Когда «чума» только начала распространяться, Афины были переполнены иностранными беженцами и местными жителями из сельской местности. Данный рост населения перегрузил инфраструктуру и ресурсы города и создал условия для роста эпидемии, которая распространилась на другие части Греции. Канадский историк Херберт Невел Коуч полагает, что Афины не полностью оправились от «чумы» в течение целого поколения: скорее всего, последствия эпидемии помогли Афинам проиграть Пелопоннесскую войну, которая положила конец власти гегемонии города. Следовательно, открытое и принимающее государство в Греции, где проживали иностранцы (так называемые «метэки»), испытало серьезные проблемы. Отношение афинян к метэкам в конечном итоге изменилось в V и IV веках, но не в лучшую сторону.

Согласно Фукидиду,[1] афиняне считали, что «чума» возникла в Северной Африке (Эфиопии) и пришла из Персии во второй год войны (430 год до н. э.). «Чума» появилась летом во время осады Спарты, но в данный период Афины еще не были заражены. «Чума» впервые поразила афинский портовый город Пирей, предполагалось, что источники воды были отравлены армией противника. Затем болезнь вернулась в 429-м и в 427-м гг., она стала причиной гибели афинского полководца Перикла.

Сегодня неизвестно, каким было данное заболевание: существует почти тридцать различных теорий о патогене.[2] Определенные историки предполагают, что описание «чумы», которое дал Фукидид, было составлено не сразу после войны, а через определенное время,[3] в отличие от работы Даниэля Дефо «Журнал года чумы» (Journal of a Plague Year). Также предполагалось, что это были тиф, корь или грипп, поскольку данные болезни быстро распространяются в непосредственной близости и их симптомы имеют некоторое сходство с тем, что описывал Фукидид. Другие районы Средиземноморья, включая Лемнос и Рим, были поражены болезнью примерно в то же время, вероятно, это был тот же патоген.

Анализ ДНК пульпы зуба из Афинского некрополя, датируемой указанным периодом, указывал на брюшной тиф, патоген, переносимый водой.[4] Мы не ставим в задачу определения точного патогена, так как сегодня имеется достаточно информации о его общей природе и способа передачи. Эпидемия быстро распространялась воздушно-капельным путём и смерть от нее составляла примерно одну неделю. Выжившие были ослабленными, болезнь не носила сезонного характера, и источники свидетельствуют о том, что у тех, кто выжил, было в дальнейшем очень слабое здоровье. Эпидемия продолжалась более трех лет, в течение которых погибла треть населения города. Болезнь была новой для жителей, и инфекция, по-видимому, давала иммунитет выжившим, так как она не поражала одного и того же человека дважды. Сам Фукидид также был одним из тех, кто пережил инфекцию. Он полагал, что «чума» особенно сильно поразила беженцев из сельской местности, так как они проживали в антисанитарных условиях. Эпидемия ослабила военную силу Афин в то время, когда она была им необходима, данный факт стал своего рода «террором», который напугал, разрушил общество и вызвал социальные потрясения, в конечном итоге, они оказались катастрофическими для таких групп меньшинств, как сословие иммигрантов-метэков. Фукидид отметил ряд следующих социальных потрясений, которые вызвала эпидемия. Родственники и друзья не хоронили умерших, так как боялись заразиться. В нарушение строгих греческих погребальных обрядов тела мертвых не предавали погребению. Их не трогали птицы-падальщики и собаки, судя по всему, они также пострадали от падения популяции начала чумы. Люди не боялись законов, так как верили, что скоро умрут, и открыто занимались аморальными делами: «теперь каждый легче отваживался на такие дела, которые прежде скрывались во избежание нареканий и разнузданности».[5]

 «Чума» стала для города демографической катастрофой. Число погибших граждан среди трети всего потерянного населения (некоторые из этих метэков и рабов) неизвестно. Существуют источники о том, что данная эпидемия изменила демографический баланс между гражданами и метэками и привела к дальнейшему ужесточению ограничений в отношении метэков, которое началось в 450-х годах. Закон, принятый в 451 году, ограничивал афинское гражданство только теми, кто родился от афинских граждан, был восстановлен в 403-м году, через год после окончания войны.[6] Враждебность по отношению к некоренным жителям усилилась после окончания войны. В долгосрочной перспективе реакция афинских граждан на потери от «чумы» и войны заключалась в ужесточении правил гражданства, а не в их открытии и увеличении числа граждан, позволяя более богатым и трудолюбивым метэкам войти в ряды афинян. Это можно объяснить оценкой Фукидида, согласно которой городу потребовалось пятнадцать лет с момента первоначальной вспышки «чумы», для восстановления численности населения.[7]

 Афиняне были обеспокоены тем, что им нужно сохранить своих граждан, но не были убеждены, что им нужно снова открыть гражданство (как это было три четверти века назад) не афинянам. Кроме того, у них был пример спартанцев, которые отказались расширять свои ряды до точки, когда они вошли в постоянное сокращение численности населения в четвертом веке. Это произошло после того, как им удалось подчинить Афины во время войны и доказать, что они являются доминирующей силой в мире.[8] [9: 392]

Будучи крупнейшим и наиболее космополитическим греческим городом-государством в пятом веке, Афины стали объектом иммиграции из других частей Греции.[9] В то время как демократия была политической формой правления в некоторых греческих городах-государствах (но в Спарте существовала олигархическая форма правления) голосующие граждане были ограничены свободнорожденными мужчинами, родившимися в данном городе-государстве. Неполноправные переселенцы из других городов-государств были известны как «метэки». Данный термин впервые появляется в документах начала пятого века.[10]

Метэки были чужеземцами из других городов-государств Греции, обычно торговцами или ремесленниками. Метэк-мужчина, например, бывший раб, мог купить себе место в гражданском обществе, а метэк-женщина могла выйти за него замуж. В противном случае они оставались гражданами города-государства, из которого они эмигрировали, и могли иметь права только в своем родном городе, а не в Афинах. Метэки жили в большинстве греческих городов, особенно в Афинах. Но афинские граждане в начале пятого века были обеспокоены огромным притоком иммигрантов из других областей Греции после персидских войн в 490-х и 480-х годах.[11]

  Ситуация достигла критической точки в 451-м году, когда государственный деятель Перикл ввел закон о гражданстве, запрещавший всем, кроме афинян, рожденных от двух афинских граждан, становиться гражданами и, следовательно, пользоваться преимуществами афинской политики и имперской гегемонии. Это уменьшило власть и авторитет метэков в Афинах, а смешанные браки для метэков утратили способность получения афинского гражданства. Таким образом был создан эндогамный этнический высший класс.

В то время метэки составляли от одной пятой до половины свободных афинян, следовательно, закон был ответом на этнические опасения коренных афинян, что они будут вытеснены иноверцами, особенно в результате браков молодых метэков с афинскими мужчинами.[12]  Метэку стало намного труднее стать гражданином. Он должен был сделать это, заплатив городу большие суммы денег и внося свой вклад в его развитие. Неизвестно, мог ли метэк, купивший свой статус таким образом, применить его к своей жене и детям, хотя этого нельзя исключить. В противном случае любой предыдущий брак мог стать недействительным после получения им гражданства, в результате чего его дети окажутся незаконнорожденными. Метэки обычно могли стать гражданами только в конце жизни после многих лет работы на благо города.[13] В то время как женщин из класса метэков называли «метэками», а из класса граждан – «гражданками», афинские женщины не обладали гражданскими правами. Несмотря на это, женщина метэк также теряла возможность выйти замуж за гражданина и наделять своих детей статусом отца в силу закона. Сам Перикл дожил до того, чтобы пожалеть о своем законодательстве, когда вступил в брак с женщиной-метэком и вынужден просить афинян признать его детей законными гражданами.[14]

В данный период, возможно, произошло слияние мифических женщин-амазонок с персами, вторгшимися в Грецию в 480-х годах. Этническая напряженность также проявлялась в двух пьесах во время войны: Еврипида Медея (431) и Ипполит (428). В данных пьесах брак с иностранкой изображается как неразумная идея, ведущая к трагедии.[15] Здесь иностранцы классифицируются как женщины (слабые и непослушные) и варвары, приносящие несчастье Афинам.[16]

Хотя принятие метэка в афинское гражданство не было невозможным, оно было редким и крайне невероятным событием, особенно в пятом и четвёртом веках. В исторических источниках есть много судебных запретов и судебных дел против метэков, выдающих себя за граждан. Они увеличились после принятия закона 451-го года и ограничения не ослабли ни после «чумы», ни после войны. Поскольку некоторые метэки стали довольно богатыми (из-за того, что основная причина иммиграции заключалась в стремлении участвовать в афинской свободной торговле), они нашли способы расплачиваться с чиновниками и скрывать свой первоначальный статус, становясь де-факто гражданами. Однако цена открытия была высока, обычно происходило понижение до статуса раба. Даже невиновного метэка могла постигнуть такая судьба в случае, если он не имел влиятельного покровителя среди афинских граждан. Метэки больше подлежали военному призыву и налогообложению. Хотя по закону метэки-мужчины не были исключены из дачи показаний в афинских судах (как женщины, дети и рабы), большинство свидетелей в судебных делах были гражданами. Метэки также не могли выступать в качестве присяжных на судебных процессах. Что наиболее важно, они не могли владеть землей, основным традиционным источником богатства афинских граждан. Это не остановило переселение в Афины, но привело к появлению небогатого сословия между гражданами и рабами, что побудило некоторых метэков уехать. Например, во время войны произошел упадок производства керамики, чего не было в предыдущих войнах, вероятно, это происходило из-за появлений новых ограничений и возросшей ксенофобии среди коренных афинян.[17] Гражданство в четвертом веке не обязательно обеспечивало безопасность бывшему метэку и его детям. Аполлодор, писатель четвертого века, часто вступал в тяжбы с другими людьми, включая своего отчима. Его отец был метэком.[18]

 Многие иски Аполлодора касались дел, которые посягали на его честь как гражданина и могли показать тревогу по поводу того, что он потомок метэка, неуверенность в своем гражданстве, право которого он должен был постоянно защищать от других, «настоящих» граждан. Положение метэков в четвертом веке (после «чумы») было более нестабильным, чем в пятом веке (до «чумы»), и, похоже, отразилось на тревогах метэков, бывших метэков и их потомков. Можно сделать вывод, что другие изменения в афинском обществе повлияли на статус метэков, включая саму Пелопоннесскую войну.

Фукидид не рассматривал изменение отношения к метэкам. Опираясь на его труды, можно исследовать отношение афинян к эпидемии, а также дальнейшее настроение по отношению к иностранцам. Положение метэков в Афинах вначале было положительным, но в отличие от других городов-государств Греции, оно было юридически и социально неопределенным. Это стало еще более очевидным после эпидемии «чумы» в IV веке, когда метэки окончательно потеряли право стать гражданами и, возможно, желание получить афинское гражданство, так как Афины также потеряли власть и престиж, а также необходимость расширяться. В связи с тем, что они не имели прямой политической власти, государство утратило право покупать наиболее надежную и важную форму богатства (землю), метэки, таким образом, также не имели средств для расширения своих юридических или политических прав в Афинском городе-государстве. События войны и «чумы» склоняли хрупкое равновесие против них. Хотя с данной точки зрения трудно сказать, насколько упадок мешал метэкам обосноваться в Афинах, вызванное этим снижение прав (и отсутствие интереса метэков к идентификации как метэков) в четвертом веке указывает на то, что метэческий класс никогда не был должным образом интегрирован в афинское общество. Причиной этого стала война между двумя могущественными городами-государствами Греции и последствия «чумы».